Поиск по этому блогу

вторник, 28 июня 2016 г.

Милан Кундера «Бессмертие»


Лучшие цитаты из романа

(Кира)

Пока один мечтает об одиночестве в этой жизни и после нее, другой — всеми силами ищет способ, как навсегда остаться в памяти человечества… По-моему, автор на стороне первых, но признает, что вторые куда более приспособлены к жизни.


О славе и бессмертии

Человеку неприятно слушать рассказы о своей жизни в чужой, а не своей собственной интерпретации.

Бессмертие — это вечный суд.

Человек может покончить с жизнью. Но не может покончить с бессмертием. Как только бессмертие погрузит вас на корабль, вам уже не сойти с него, и, даже если застрелитесь, вы останетесь на борту вместе со своим самоубийством, и это кошмар.

Слава означает, что вас знает множество неведомых вам людей, которые чего-то требуют от вас, хотят знать о вас все подробности и относятся к вам так, будто вы их собственность.

В хлопотах о собственном образе — роковая незрелость человека. Как трудно быть равнодушным к собственному образу! Такое равнодушие свыше человеческих сил.

Быть смертным — это самый элементарный человеческий опыт, но при этом человек никогда не способен принять его, понять и вести себя соответственно. Человек не умеет быть смертным.

Европа свела Европу к пятидесяти гениальным творениям, которые никогда не понимала. Представьте себе это возмутительное неравенство: миллионы ничего не значащих европейцев против пятидесяти имен, являющих собою всё! Классовое неравенство — ничтожное упущение против этого оскорбительного метафизического неравенства, которое одних превращает в песчинки, а на других переносит весь смысл бытия!


О журналистах и рекламщиках

Власть журналиста основана не на праве спрашивать, а на праве требовать ответа. Особо заметьте, пожалуйста, что Моисей не включил в десять Божьих заповедей «Не лги!» и это не случайность! Ибо тот, кто говорит «не лги!», должен прежде сказать «отвечай!», а Бог никому не дал права требовать от другого ответа.

Реальность для современного человека — материк, все менее и менее посещаемый и, кстати, заслуженно нелюбимый, данные опросов превратились в некую высшую реальность, или, скажем иначе, стали правдой. Опросы общественного мнения — это перманентно заседающий парламент, цель которого продуцировать правду, причем самую демократическую правду, которая когда-либо существовала.

Эти мошенники от рекламы точно марсиане. Ведут себя не как нормальные люди. Говорят вам в глаза всякие гадости, а лицо у них светится счастьем. Пользуются они не более, чем шестью-десятью словами и выражаются фразами из четырех слов. Их речь — сочетание двух-трех технических, непонятных терминов, с одной, максимально двумя умопомрачительно примитивными мыслями. Стыд неведом этим господам, как нет у них и ни малейшего следа закомплексованности. Как вам известно, это свойство людей, обладающих властью.


 О любви

Когда нам становится безразлично, каким нас видит тот, кого мы любим, это значит, мы его уже не любим.

Чувство любви всем нам внушает ложную иллюзию познания.

Если бы в сердце Беттины любовь заронил вовсе не ангельский садовник, а Гете или Арним, в ее сердце возросла бы любовь к Гете или Арниму, неподражаемая, незаменимая, предназначенная тому, кто ее заронил, тому, кто любим, а стало быть, любовь, не ведающая перевоплощений. Такую любовь можно было бы определить как отношение: избранное отношение между двумя людьми. То, что Беттина называет истинной любовью, это не любовь-отношение, а любовь-чувство; огонь, зажженный небесной рукой в душе человека, факел, в чем свете «любящая ищет любимого в каждом его перевоплощении». Такая любовь не знает измен, поскольку даже если предмет любви меняется, сама любовь остается все тем же самым пламенем, зажженным небесной рукой.

Иудейская религия предписывает верующим Закон. Этот закон стремится быть доступным разуму и не требует никакого особого чувства сверхъестественного, никакого особого восторга или мистического пламени в душе. Критерий добра и зла объективен: речь о том, чтобы понимать писаный закон и придерживаться его. Христианство перевернуло этот критерий головой вниз: Люби Бога и делай что хочешь! — сказал Блаженный Августин. Критерий добра и зла был перемещен в душу индивида и стал субъективным. Если душа того или иного человека исполнена любви, все в порядке: этот человек хорош, и все, что он делает, хорошо.


О чувствах

Homo sentimentalis может быть определен не просто как человек, испытывающий чувства, ибо на это способны мы все, но как человек, возводящий свое чувство в достоинство. А как только чувство признается достоинством, чувствовать хочет каждый; и поскольку мы все любим хвастаться своими достоинствами, то склонны и выставлять напоказ свое чувство.

Чувство по своей сути рождается в нас вне нашей воли, часто вопреки нашей воле. Когда мы хотим чувствовать (решаем чувствовать, как решил Дон-Кихот любить Дульсинею), чувство уже не чувство, а имитация чувства, его демонстрация.

Я недостоин своего страдания. Великая фраза. Из нее вытекает, что страдание является не только основой я […], но что из всех чувств оно является тем, что более всего достойно уважения: достоинством всех достоинств. […] Сказать какой-нибудь женщине: «Вы очень страдали» — это все равно, что обратиться к ее душе, погладить ее, поднять ввысь. Любая женщина в эту минуту готова сказать: «Хотя телом моим ты еще не владеешь, но моя душа уже принадлежит тебе».


О женщинах

Это огромное счастье, что до сих пор войны затевали только мужчины. Если бы их вели женщины, в своей жестокости они были бы до того последовательны, что нынче на земном шаре не осталось бы ни одного человека.

Или женщина будет будущим мужчины, или человечество погибнет, ибо только женщина способна лелеять в себе ничем не обоснованную надежду и звать нас в сомнительное будущее, в которое мы, не будь женщин, давно перестали бы верить.

Комментариев нет:

Отправить комментарий