Кира:
Я тут подумала: а почему, собственно, мы боимся быть
похожими на других? Что в этом такого ужасного? Почему мы так усиленно
стараемся доказать друг другу, что мы — «не такие», мы — отличаемся. Почему
стыдно признаться, что тебе нравится то же самое, что и миллионам других людей
на этой планете?
Каждый ищет свою изюминку. Для одного — это любовь к
авторскому искусству, для другого — наоборот, его отрицание. Для одного —
особое внимание к своей внешности, для другого — подчеркнуто наплевательское
отношение к ней. Мы громко заявляем: «Я ем только это!» или «Я ни в коем случае
этого не ем!», «Я отдыхаю только по таким стандартам», «Я голосую так!», «Я болею за эту футбольную
команду», «Я слушаю эту музыку, а прочая — для тех, у кого нет вкуса»...
Все это, если вдуматься, не имеет никакого значения. Это
всего лишь та самая, обозначенная Пелевиным, пресловутая престижность потребления или соревнование в том, насколько на эту престижность плевать.
Кажется, будто потребители принимают на себя часть заслуг создающего, хотя на самом деле не имеют к этому никакого отношения.
А ещё есть престижность созидания. В детстве мы немного
заблуждались, но стоило повзрослеть, как стало понятно, что не «все работы
хороши, выбирай на вкус». И вопрос: «А насколько достойно то, что я создаю?» —
ещё мучительнее, чем вопрос: «Насколько достойно то, что я потребляю?».
Кто станет мерой ценности того, что мы делаем? И насколько
то, что мы делаем, мера нашей ценности?
Если я буду как все — стряпать пироги, конструировать машины
или учить детей русскому языку в школе — чего я тогда стою? Ведь есть на свете
миллионы кондитеров, инженеров, учителей... Да не важно, кого: даже «экзотических»
дирижеров, актрис и писателей — пруд пруди. Одним (то есть мной) больше или
меньше — какая разница? Зачем я нужен, если то, что я создаю, мог создать любой
или, по крайней мере, многие... И то, что я делаю, не лучше и не важнее.
Не счастливее ли те люди, которые просто делают то, что им нравится, не задумываясь о ценности, важности, уникальности?
Не лучше ли живется тем, кому плевать, что они не особенные.
Или они об этом просто не думают. Или понимают, что на самом деле, они ещё
какие особенные — ведь нет во Вселенной двух одинаковых людей.
Если посмотреть на окружающих — все они в чем-то уникальны.
По крайней мере, те, кого мы близко знаем. Серой массой и быдлом люди кажутся
только поверхностному стороннему наблюдателю, который почему-то решил, что ему
уже все в этой жизни про других понятно. Ох, упаси Бог от такого всезнайства!
Но чем ближе и глубже мы познаём человека, тем более уникальным
он для нас становится. И да — именно так возникает любовь. Любовь, или хотя
бы интерес, заставляет нас вглядываться в другого и находить в нем новые грани.
Значит, если человека кто-то любит, хотя бы один, он
уже перестаёт быть частью безликой толпы. И чем больше у нас социальных связей, тем больше тех,
кто точно знает, что мы — особенные.
Получается, уникальным человека делают не профессиональные,
творческие, «потребительские» или иные достижения. Особенным человека делают
глаза любящих его людей.
Чего же тогда мы боимся, так выпячивая свою непохожесть на большинство
в дружеских беседах? Почему потом так сокрушаемся наедине с собой, понимая, что
все это было лишь самолюбованием и по сути враньем, а на самом деле, ничем мы не
блестим? Ведь друзья нас любят, они уже и так знают, что мы уникальны, ибо для них
мы именно таковы.
Выходит, страх не-уникальности — это страх не-любви?
Чаще всего неуверенность в своей уникальности ощущается как
страх бессмысленности жизни. Мол, зачем я нужен, если я такой же, как все? Но
на самом деле, еще больше мы боимся, что другие пройдут мимо,
даже не попытавшись вглядеться. Пройдут, махнув рукой: «Да, с ним все ясно».
Что любимый человек однажды утром скажет: «Ты такой же, как все, мне бы раньше
понять...»
То есть все наши изюминки — и потребления, и даже созидания —
имеют в своей основе одну, хорошо спрятанную от себя самого цель. Заставить как
можно большее количество людей замечать тебя. И ещё важнее, найти того единственного, для которого ты
будешь не просто элементом стиля его состоявшейся удобной жизни, а глубокой бездной, куда хочется вглядываться… каждый день, снова и снова. Но если цель всего — именно
любовь, то почему столько копий ломается о совсем другие предметы?
А ведь есть ещё и Творец, которому доподлинно известно, что
каждое его создание — не похоже на другое, как и всякая ручная работа. Если
вспомнить об этом, можно расслабиться. Прямо сегодня.
Комментариев нет:
Отправить комментарий